Адвокат Кирилл Мариненко.
Опыт работы судьей 12 лет
Адвокат Кирилл Мариненко.
Опыт работы судьей 12 лет
Обратная сторона. Свободное эссе
Кирилл Мариненко
Адвокат Адвокатской палаты города Москвы
Адвокатура без прикрас
или способен ли судья стать настоящим адвокатом
Всем привет! Если вы оказались на этой странице, значит, вас интересует нечто большее, чем сухие строки официальной визитки-сайта. Возможно, вы просто помните меня по прошлой жизни, а может быть, мы с вами никогда не встречались: вы ищете помощи/совета либо вам просто стало любопытно.
Что ж, в любом случае, значит, я пишу эти строки не просто так. У этого обращения не продумано конкретное содержание, оно идет на бумагу (точнее, на экран) «как есть».
Меня зовут Кирилл, я адвокат.
Что ж, в любом случае, значит, я пишу эти строки не просто так. У этого обращения не продумано конкретное содержание, оно идет на бумагу (точнее, на экран) «как есть».
Меня зовут Кирилл, я адвокат.
И мне в какой-то момент захотелось, чтобы данный сайт не являлся лишь сухой выжимкой относительно моего «Я» (а без этого не обойтись, все-таки, основное его предназначение – информировать потенциальных доверителей относительно своих профессиональных умений), но и содержал неформальный раздел обо мне как о человеке, а не просто «независимом профессиональном советнике по правовым вопросам» (см. ст.2 Федерального закона от 31.05.2002 №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). Все-таки, выбирая адвоката, вы в большинстве случаев хотите получить какую-то информацию о нем и с житейской точки зрения. По крайней мере, мне так кажется.
Если вам это интересно – вы можете читать далее. Если же нет – вольны распорядиться своим временем более удобным образом, закрыв окно: вот почему это эссе (своего рода) выложено на сайте отдельно.
Если вам это интересно – вы можете читать далее. Если же нет – вольны распорядиться своим временем более удобным образом, закрыв окно: вот почему это эссе (своего рода) выложено на сайте отдельно.
Коротко о себе (с).
Я женат, у меня есть двое детей, мне исполнилось 40 лет. Многие считают этот возраст возрастом расцвета мужчины, его основных качеств, в том числе профессиональных, когда за плечами есть определенный опыт, позволяющий чаще принимать четкие и выверенные решения, минимизировать количество ошибок.
Наверное, это действительно так. Я всю свою сознательную профессиональную жизнь проработал в судебной системе. Окончил школу с медалью, затем Московскую государственную юридическую академию с красным дипломом (не корите меня за столь явно выпяченную грудь, должен же я был сделать это еще для чего-то в жизни, кроме как слез радости мамы!), после чего встал на судейскую стезю. Начинал, как водится, с низов: помощником судьи. Благополучно отработал в системе семнадцать лет, всегда был в ладах с собственной совестью.
Но 40 лет – не только возраст упомянутого выше расцвета, но и часто – возраст переосмысления, возраст преодоления, а также возраст принятия ключевых решений.
В моем случае все сошлось в одну точку, после прохождения которой я и принял такое решение: покинуть свою должность.
Давайте честно (это я тоже уже прошел): часто кто-то видит в этом какую-то подноготную.
Но ее нет.
Да. Ушел. Сам. По собственному желанию.
В конце концов, попробовать себя в абсолютно иной роли – это и вызов, и определенный жизненный драйв. А энергию свою, к счастью, я еще не растратил.
Я женат, у меня есть двое детей, мне исполнилось 40 лет. Многие считают этот возраст возрастом расцвета мужчины, его основных качеств, в том числе профессиональных, когда за плечами есть определенный опыт, позволяющий чаще принимать четкие и выверенные решения, минимизировать количество ошибок.
Наверное, это действительно так. Я всю свою сознательную профессиональную жизнь проработал в судебной системе. Окончил школу с медалью, затем Московскую государственную юридическую академию с красным дипломом (не корите меня за столь явно выпяченную грудь, должен же я был сделать это еще для чего-то в жизни, кроме как слез радости мамы!), после чего встал на судейскую стезю. Начинал, как водится, с низов: помощником судьи. Благополучно отработал в системе семнадцать лет, всегда был в ладах с собственной совестью.
Но 40 лет – не только возраст упомянутого выше расцвета, но и часто – возраст переосмысления, возраст преодоления, а также возраст принятия ключевых решений.
В моем случае все сошлось в одну точку, после прохождения которой я и принял такое решение: покинуть свою должность.
Давайте честно (это я тоже уже прошел): часто кто-то видит в этом какую-то подноготную.
Но ее нет.
Да. Ушел. Сам. По собственному желанию.
В конце концов, попробовать себя в абсолютно иной роли – это и вызов, и определенный жизненный драйв. А энергию свою, к счастью, я еще не растратил.
Нам всегда кажется, что мы лучше что-то знаем, смотря со стороны.
К слову, роли адвоката и судьи, конечно, разные. Нам всегда кажется, что мы лучше что-то знаем, смотря со стороны. В этом есть рациональное зерно: сторонний наблюдатель часто лишен профессиональных предрассудков и других, в том числе объективных, ограничителей.
Тем занимательнее наблюдать собственную трансформацию в части некоторых представлений о единой юридической профессии.
Казалось бы, судьи, прокуроры, адвокаты – все учатся на одних и тех же юридических факультетах; как правило, уважительно, обобщенно называют себя «участниками уголовного судопроизводства» (чаще, конечно, отдельно выделяя суд, см. Раздел II Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), однако узкопрофессиональное мышление со временем неизбежно укладывает поведение в конкретные рамки. У каждого из участников процесса они свои: и личностные, и профессиональные.
И вот уже мы видим (читаем, слышим, узнаём), как адвокаты не понимают судей и (тем более!) прокуроров, судьи – адвокатов и прокуроров, а прокуроры – всех поименованных, включая своих прямых вышестоящих прокурорских коллег – все в разной процентной составляющей, разумеется, но тем не менее, все виды непонимания я лично и неоднократно встречал в своей практике.
Из этого часто вытекают рассуждения профессиональных, условно свободных юристов о том, что судьи-де «зашорены», прокуроры – двигаются прямо сквозь людей по служебным рельсам, где в качестве шпал уложены новые погоны, – и никто из них никогда не способен понять суть адвокатской деятельности.
Не кажется мне, что все так просто.
Юрист, поменявший профиль (некоторые утверждают опрометчиво: «да что профиль, сторону ты поменял!»), вполне способен увидеть определенные правовые горизонты в иной плоскости (здесь была попытка словесного каламбура, удалась ли она – решать вам:).
Тем занимательнее наблюдать собственную трансформацию в части некоторых представлений о единой юридической профессии.
Казалось бы, судьи, прокуроры, адвокаты – все учатся на одних и тех же юридических факультетах; как правило, уважительно, обобщенно называют себя «участниками уголовного судопроизводства» (чаще, конечно, отдельно выделяя суд, см. Раздел II Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), однако узкопрофессиональное мышление со временем неизбежно укладывает поведение в конкретные рамки. У каждого из участников процесса они свои: и личностные, и профессиональные.
И вот уже мы видим (читаем, слышим, узнаём), как адвокаты не понимают судей и (тем более!) прокуроров, судьи – адвокатов и прокуроров, а прокуроры – всех поименованных, включая своих прямых вышестоящих прокурорских коллег – все в разной процентной составляющей, разумеется, но тем не менее, все виды непонимания я лично и неоднократно встречал в своей практике.
Из этого часто вытекают рассуждения профессиональных, условно свободных юристов о том, что судьи-де «зашорены», прокуроры – двигаются прямо сквозь людей по служебным рельсам, где в качестве шпал уложены новые погоны, – и никто из них никогда не способен понять суть адвокатской деятельности.
Не кажется мне, что все так просто.
Юрист, поменявший профиль (некоторые утверждают опрометчиво: «да что профиль, сторону ты поменял!»), вполне способен увидеть определенные правовые горизонты в иной плоскости (здесь была попытка словесного каламбура, удалась ли она – решать вам:).
Впечатления разные, но главное – они новые. Это ли не жизнь?
Многое из своего нового положения я УЖЕ увидел по-другому и исключительно в профессиональном ключе нахожусь в некотором удовлетворении от этого нового для себя обстоятельства. Впечатления разные, но главное – они новые. Это ли не жизнь?
Допускаю, что эти строки могут читать и люди, которые прямо сейчас ищут адвоката.
В этом контексте опишу одно из первых своих впечатлений.
Нетрудно подумать о первом, что чаще делают адвокаты (по сравнению с судьями) – общаются с людьми в неформальной обстановке. Давайте проговорю четко: словосочетание «неформальная обстановка» удивительно давно и стабильно стремится к приобретению некоей негативной коннотации. Но я всего лишь имею в виду деловое обсуждение с потенциальными доверителями правовой ситуации и вопросов заключения соглашения, когда при этом тебя не пишут восемь видеокамер со всех ракурсов, пара диктофонов и одна секретарь (ей еще потом ночью и переписывать это все (!) – это я о судебном процессе с точки зрения судьи, если что.
При этом оговорюсь, что сейчас пока веду речь о случаях обсуждения уголовных дел, к примеру, с родственниками уже находящегося под стражей подсудимого, а не случаях обсуждения вопросов в иных правовых сферах. Все-таки надо признать: какие бы деньги вы ни теряли, какие бы проблемы с деловыми партнерами ни испытывали, мало что может по степени стресса сравниться с посаженным в следственный изолятор близким человеком. Поэтому для целей моих наблюдений я и беру подобный пример как наиболее для меня впечатляющий.
Итак, что чувствует человек, чьего сына, отца, мать или дочь внезапно задержали (а то и уже избрали меру пресечения в виде заключения под стражу)? По мне, прежде всего – дикий стресс. В такой ситуации человек, никогда не сталкивающийся с юристами, тем более «уголовными», в принципе, становится очень управляем и даже уязвим.
Что в такой ситуации сделает грамотный и настоящий адвокат? Спокойно и профессионально расскажет обо всех подводных камнях, какие к этому моменту увидит сам, предложит разумные варианты помощи, будет предельно честен относительно возможного итога развития событий.
Что в такой ситуации сделает человек, который этого статуса по факту не заслуживает? Будет предлагать заплатить ему в качестве гонорара N миллионов рублей с гарантией срока лишения свободы на «5-6 лет» (при статье до 20 лет). О чем доверитель вам сообщит в ответ на ваше скептическое, основанное на анализе материалов, суждение относительно реальных перспектив дела.
Сообщит и уйдет, под впечатлением от того, кто обещает «качественнее». Ваше же стремление заострить внимание доверителя на иных, более близких к реальности вопросах, будет вежливо проигнорировано.
Допускаю, что эти строки могут читать и люди, которые прямо сейчас ищут адвоката.
В этом контексте опишу одно из первых своих впечатлений.
Нетрудно подумать о первом, что чаще делают адвокаты (по сравнению с судьями) – общаются с людьми в неформальной обстановке. Давайте проговорю четко: словосочетание «неформальная обстановка» удивительно давно и стабильно стремится к приобретению некоей негативной коннотации. Но я всего лишь имею в виду деловое обсуждение с потенциальными доверителями правовой ситуации и вопросов заключения соглашения, когда при этом тебя не пишут восемь видеокамер со всех ракурсов, пара диктофонов и одна секретарь (ей еще потом ночью и переписывать это все (!) – это я о судебном процессе с точки зрения судьи, если что.
При этом оговорюсь, что сейчас пока веду речь о случаях обсуждения уголовных дел, к примеру, с родственниками уже находящегося под стражей подсудимого, а не случаях обсуждения вопросов в иных правовых сферах. Все-таки надо признать: какие бы деньги вы ни теряли, какие бы проблемы с деловыми партнерами ни испытывали, мало что может по степени стресса сравниться с посаженным в следственный изолятор близким человеком. Поэтому для целей моих наблюдений я и беру подобный пример как наиболее для меня впечатляющий.
Итак, что чувствует человек, чьего сына, отца, мать или дочь внезапно задержали (а то и уже избрали меру пресечения в виде заключения под стражу)? По мне, прежде всего – дикий стресс. В такой ситуации человек, никогда не сталкивающийся с юристами, тем более «уголовными», в принципе, становится очень управляем и даже уязвим.
Что в такой ситуации сделает грамотный и настоящий адвокат? Спокойно и профессионально расскажет обо всех подводных камнях, какие к этому моменту увидит сам, предложит разумные варианты помощи, будет предельно честен относительно возможного итога развития событий.
Что в такой ситуации сделает человек, который этого статуса по факту не заслуживает? Будет предлагать заплатить ему в качестве гонорара N миллионов рублей с гарантией срока лишения свободы на «5-6 лет» (при статье до 20 лет). О чем доверитель вам сообщит в ответ на ваше скептическое, основанное на анализе материалов, суждение относительно реальных перспектив дела.
Сообщит и уйдет, под впечатлением от того, кто обещает «качественнее». Ваше же стремление заострить внимание доверителя на иных, более близких к реальности вопросах, будет вежливо проигнорировано.
Адвокатская этика запрещает мне критиковать кого-либо, тем более публично, поэтому я просто поставлю точку в этой реальной мини-истории. Отмечу только для тех читателей, кто не является юристом: «Адвокат не вправе давать лицу, обратившемуся за оказанием юридической помощи, или доверителю обещания положительного результата выполнения поручения» (п. 2 ст.10 «Кодекса профессиональной этики адвоката» (принят I Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003).
И я прекрасно понимаю, что в ситуации стресса человек вправе хватать любую соломинку и искать любую иголку в стоге сена, которые могут дать ему надежду. С доверителя в этой ситуации спрос невелик: на данной стадии он часто не способен внимать и мыслить критически, он хочет услышать, что все будет хорошо, и даже отлично. Именно поэтому спрос должен быть с адвоката.
Для чего эта история здесь?
Для того, чтобы человек, ищущий юридической помощи по уголовному делу, если вдруг он будет это читать, задумался. Остановился. Глубоко вздохнул трижды (можно больше). Взял себя в руки. Вспомнил, что важны спокойствие и разум.
Если вам именно сейчас нужен адвокат по уголовному делу – обратите внимание на советы/опыт тех лиц, которым вы доверяете. Однако помните, что эти советы не панацея. Пообщайтесь с защитником лично. Оцените его умение говорить, аргументировать правовыми нормами и убеждать (это по-прежнему немаловажно), но постарайтесь в уме отделить эти умения от случаев словоблудия и вранья. Идеально, если вам поможет на встрече хорошо знакомый человек, имеющий какие-то знания в юриспруденции.
Не принимайте решения сгоряча. Не ведитесь на громкие обещания. Сохраняйте спокойствие и будьте сильными.
И я прекрасно понимаю, что в ситуации стресса человек вправе хватать любую соломинку и искать любую иголку в стоге сена, которые могут дать ему надежду. С доверителя в этой ситуации спрос невелик: на данной стадии он часто не способен внимать и мыслить критически, он хочет услышать, что все будет хорошо, и даже отлично. Именно поэтому спрос должен быть с адвоката.
Для чего эта история здесь?
Для того, чтобы человек, ищущий юридической помощи по уголовному делу, если вдруг он будет это читать, задумался. Остановился. Глубоко вздохнул трижды (можно больше). Взял себя в руки. Вспомнил, что важны спокойствие и разум.
Если вам именно сейчас нужен адвокат по уголовному делу – обратите внимание на советы/опыт тех лиц, которым вы доверяете. Однако помните, что эти советы не панацея. Пообщайтесь с защитником лично. Оцените его умение говорить, аргументировать правовыми нормами и убеждать (это по-прежнему немаловажно), но постарайтесь в уме отделить эти умения от случаев словоблудия и вранья. Идеально, если вам поможет на встрече хорошо знакомый человек, имеющий какие-то знания в юриспруденции.
Не принимайте решения сгоряча. Не ведитесь на громкие обещания. Сохраняйте спокойствие и будьте сильными.
Способен ли судья стать настоящим адвокатом? Я убежден, что да. Все зависит от собственных установок.
Возвращаясь к самому первому вопросу.
Способен ли судья стать настоящим адвокатом? Я убежден, что да. Все зависит от собственных установок.
Что насчет терминологии? «Настоящий». С формальной точки зрения любой адвокат таким является. «Настоящий» – он же сдал экзамен, принял присягу, получил удостоверение.
А ведь мы говорим о реальном мире. Сегодня это мир капитала. Значит, «настоящий» равно «успешный»? Ведь успешный адвокат – это «крутой» адвокат. У него крупные гонорары, дорогие автомобили, состоятельные доверители.
Тоже нет, потому что из последней характеристики сквозит только лично-финансовым успехом, что само по себе ничего не подтверждает.
Способен ли судья стать настоящим адвокатом? Я убежден, что да. Все зависит от собственных установок.
Что насчет терминологии? «Настоящий». С формальной точки зрения любой адвокат таким является. «Настоящий» – он же сдал экзамен, принял присягу, получил удостоверение.
А ведь мы говорим о реальном мире. Сегодня это мир капитала. Значит, «настоящий» равно «успешный»? Ведь успешный адвокат – это «крутой» адвокат. У него крупные гонорары, дорогие автомобили, состоятельные доверители.
Тоже нет, потому что из последней характеристики сквозит только лично-финансовым успехом, что само по себе ничего не подтверждает.
На мой взгляд, настоящий адвокат – адвокат эффективный. Он не тратит время и деньги доверителя на обещания и мечты, приносит максимальную пользу в конкретной правовой ситуации (даже если доверителю эта польза не кажется очевидной), честен по отношению к доверителю и себе самому.
На самом деле, именно от эффективности производны все остальные составляющие: и личный успех, и финансовая состоятельность, а равно признание и уважение.
Этот текст закончился совсем не так, как было задумано. И это хорошо.
Больше растеканий мысли по древу жизненных историй – в Telegram-канале «Адвокат без прикрас».
© 2023 Адвокат Кирилл Мариненко
На самом деле, именно от эффективности производны все остальные составляющие: и личный успех, и финансовая состоятельность, а равно признание и уважение.
Этот текст закончился совсем не так, как было задумано. И это хорошо.
Больше растеканий мысли по древу жизненных историй – в Telegram-канале «Адвокат без прикрас».
© 2023 Адвокат Кирилл Мариненко